При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта Институтом общественного проектирования по итогам I Конкурса «Проблемы развития современного российского общества» в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 30 июня 2007 года №367-рп»
Проект (грант) № 108
ОРГАНИЗАЦИЯ-ГРАНТОПОЛУЧАТЕЛЬ:
Некоммерческий Фонд содействия сохранению
и развитию культурного, научного, духовного
и природного наследия Евразии
ТЕМА ПРОЕКТА (ГРАНТА):
«Интеллектуально-активная группа: мировоззрение, специфика социальных функций
и идеологические дифференциации в контексте постсоветской трансформации»
г.Москва
Июль 2008 г.
Содержание
1. Эмпирическая база исследования 31
2. Морфологические критерии выделения интеллектуально-активной
группы 7
3. Основные социально-семантические понятия 10
4. Самоидентификация 26
5. Социальные роли интеллигенции: кризис и трансформация 32
6. Мировоззрение 64
7. Оценка власти 69
8. В поисках уральской интеллигенции 91
9. Пространства интеллигенции: историко-географические и
культурно-идеологические аспекты 117
10. Религия и интеллигенция 137
Виталий Куренной (§ 1, 2-6)
Александр Никулин (§ 9-10)
Дмитрий Рогозин (§ 1, 8)
Анна Турчик (§ 7)
Эмпирическая база исследования
Исследование включало в себя проведение 20 круглых столов в 13 городах России (Москва (7), Петербург (2), Архангельск (1), Владимир (1), Дубна (1), Екатеринбург (1), Иркутск (1), Казань (1), Калининград (1), Нижний Новгород (1), Новосибирск (1), Ростов-на-Дону (1), Тула (1). Среднее число участников круглых столов – 7 человек. Кроме того, с некоторыми участниками круглых столов проведено более 100 глубинных интервью.
Всего в исследовании было анкетировано 152 человека. Согласно этим данным, более 60% участников имели несколько высших образований или ученые степени. Только пять человек, или 3%, не имели высшее образование. Большинство, 73%, закончили гуманитарные факультеты. Средний возраст участников 45 лет. Из них до 30 лет опрошено 8%, от 31 до 40 ― 31%, от 41 до 50 ― 37%, старше 51 ― 24%. Подавляющее большинство наших собеседников были мужчинами ― 72%. Это связано с тем, что выборка строилась не по социально-демографическим, а институциональным переменным.
Диаграмма 1
Возрастные показатели
Учитывая высокую неопределенность понятия «интеллектуально-активной группы», а также субъективную нагруженность таких традиционных понятий как «интеллигенция» и «интеллектуалы», в основу принципа приглашения участников круглых столов и, соответственно, выбора собеседников для интервью был положен институциональный принцип.
Собственно институционально-дифференцированными были московские круглые столы1, которые имели соответствующий тематический характер и включали в себя следующие группы:
политические публицисты, журналисты и фрилансеры,
представители редакций «толстых» литературно-публицистических журналов,
представители редакций новых (постсоветских) общественно-политических журналов,
представители университетов и академических институтов (администрация и научные работники),
представители общественно-политических интернет-порталов и блогов,
представители неправительственных организаций,
представители Русской Православной Церкви и вписанные в церковные структуры интеллектуалы (непосредственно работающие в церковных учреждениях).
Региональные круглые столы проводились в институционально разнородной аудитории2 по единому гайду, включающему следующие основные блоки вопросов: Имеет ли сегодня понятие «интеллигенция» какой-то смысл? Что современная интеллигенция может предложить обществу? Какие мировоззренческие и ценностные позиции она разделяет и отстаивает? Как устроена российская интеллектуальная среда? Что не достает интеллигенции для того, чтобы играть в российском обществе полноценную роль? Изначально круглые столы позиционировались как не являющие информационным поводом (PR-непривлекательные), деперсонифицированные по конечным результатам и, следовательно, мотивирующие к участию в них преимущественно гражданским, коммуникативно-дискуссионным или исследовательским интересом. Что, собственно, и служило косвенным подтверждением их статуса как представителей интеллектуально-активной группы. Фактор достижимости участников позволил выявить различную степень открытости этих групп для взаимодействия в публичном коммуникативном пространстве. Наибольшую открытость демонстрируют представители академического сообщества и неправительственных организаций, наименьшую — представители РПЦ.
Актуальный рекрутинг осуществлялся по сетевому принципу, основываясь на контактах и информированности членов исследовательской группы, аффилированных участников и институтов (первый этап), затем — на основании рекомендаций людей, отобранных на первом этапе. По возможности соблюдался принцип нескольких рекомендателей. Тип выборки методологически определяется как выборка, поддерживаемая респондентами (respondent-driven sample).
Наиболее представительными группами оказались (1) преподаватели вузов, научные сотрудники и (2) представители неправительственных организаций, соответственно, 39% и 30% от всех участников (табл. 1). По этим группам установились незначительные различия между столичными и региональными городами, что косвенно указывает на однородность процедуры формирования выборки.
Таблица 1
Распределение трудовой занятости среди представителей
столичных и региональных городов, % по столбцу
Группы занятости
участников исследования
|
Москва и СПб
|
Региональные города
|
ВСЕГО
|
Публицисты, журналисты, фрилансеры
|
13
|
17
|
15
|
"Толстые" литературно-публицистические журналы
|
13
|
0
|
5
|
Постсоветские общественно-политические журналы
|
16
|
4
|
9
|
Администрация университетов и НИИ
|
9
|
13
|
11
|
Преподаватели и научные сотрудники
|
40
|
39
|
39
|
Интернет-порталов и блогов
|
13
|
2
|
6
|
Неправительственных организаций
|
27
|
32
|
30
|
Русская православная церковь
|
0
|
9
|
6
|
Кроме институциональной принадлежности участников исследования к интеллектуальным профессиональным группам для нас была важна их публичная активность, заинтересованность в медийной продукции. Контрольными переменными вовлеченности участников в публичный дискурс послужили вопросы о регулярно просматриваемых печатных и интернет СМИ. Любопытно, что московские и петербургские интеллектуалы, практически, не называли печатные СМИ, ссылаясь на то, что основную информацию они находят в интернете. Региональные участники наиболее часто называли следующие издания (в порядке убывания частоты упоминаний): (1) Коммерсант, (2) Ведомости, (3) Независимая газета, (4) Эксперт, (5) Российская газета, (6) Новая газета. Интернет издания регулярно просматриваются практически всеми участниками исследования. Среди наиболее популярных порталов назывались следующие (в порядке убывания частоты упоминаний): (1) новостные разделы поисковых порталов, (2) www.polit.ru, (3) www.lenta.ru, (4) www.gazeta.ru, (5) www.rbc.ru.
Таблица 2
Заинтересованность в печатных и интернет СМИ
Группы занятости
участников исследования
|
Назвали хотя бы одно издание
|
Среднее количество названных изданий
|
Печатные СМИ
|
Интернет
|
Печатные СМИ
|
Интернет
|
Публицисты, журналисты, фрилансеры
|
57%
|
52%
|
1,5
|
1,1
|
"Толстые" литературно-публицистические журналы
|
86%
|
71%
|
1,7
|
1,6
|
Постсоветские общественно-политические журналы
|
85%
|
85%
|
2,3
|
1,3
|
Администрация университетов и НИИ
|
71%
|
71%
|
1,9
|
1,0
|
Преподаватели и научные сотрудники
|
68%
|
76%
|
2,8
|
2,0
|
Интернет-порталы и блоги
|
100%
|
89%
|
2,9
|
2,0
|
Неправительственные организации
|
78%
|
76%
|
2,4
|
1,9
|
Русская православная церковь
|
67%
|
44%
|
1,6
|
1,1
|
ИТОГО
|
73%
|
73%
|
2,3
|
1,6
|
Морфологические критерии выделения интеллектуально-активной группы
Использование в проекте понятия «интеллектуально-активной группы» продиктовано необходимостью методологического дистанцирования как от традиционного российского понятия «интеллигенция», так и от понятий, ассоциирующихся с теориями «интеллектуалов». Как было указано в описании эмпирической базы исследования, в основу выборки был положен институциональный принцип, который позволяет структурировать объект исследования. Он же позволяет сформулировать морфологические критерии выделения интеллектуально-активной группы.
Институциональный принцип, использованный в ходе исследования, является не плоской шкалой рядоположенных структур, но матрицей, имеющей два измерения: причастность центрам производства знания (формальный критерий «интеллектуальности») и причастность общественным, медийным3 и культурным институтам (формальный критерий «активности» (публичности), понимаемой здесь как ориентацию на аудиторию помимо профессиональной сферы деятельности). Если концептуализировать предмет исследования в этих институциональных терминах, то он может быть определен как «публичная интеллектуальная сфера», структурированная в соответствии со следующей открытой матрицей, в которой по вертикали задан критерий «интеллектуальности», а по горизонтали — «активности» («публичности»):
Публичная интеллектуальная сфера
|
Центры производства знания
|
+
|
-
|
Публичные пространства
|
+
|
Сильная позиция
|
|
-
|
|
Слабая позиция
|
В социально-деятельностных терминах эту же ситуацию можно описать как совмещение (гибридизацию) социальным агентом нескольких ролей — преподавателя и публициста и т.д. Пространства публичности, расположенные на вертикальной шкале (СМИ, Интернет, открытые семинары и лекции) являются также основной категорией «заказчиков», формирующих спрос на интеллектуальную продукцию.
В предложенной матричной типологии отдельные позиции формально обладают различной интенсивностью качества «публичная интеллектуальность». Среднюю позицию («интеллектуальность» и минимум публичности)) здесь занимает, например, ученый, адресующийся только к аудитории своих коллег-профессионалов4. В эквивалентной средней позиции («публичность» и минимум интеллектуальности) находится телеведущий или политик, весьма опосредованно связанный с интеллектуальными центрами (через полученное в прошлом образование, сотрудников редакции, готовящих материалы для его передачи, или консультантов, занятых подготовкой политических выступлений). Но решающим фактором в последнем случае является даже не опосредованность (в конце концов, политик может писать свои работы или мемуары самостоятельно), а то обстоятельство, что внимание к ним полностью подчинено их функциональной и карьерной позиции5. На фоне этих средних позиций «сильной» публично-интеллектуальной позицией обладает, например, историк, адресующийся к широкой аудитории по актуальным политическим, идеологическим и общественным вопросам, — именно из такой позиции выступал Дмитрий Лихачев. Наконец, самую слабую позицию занимает человек, профессионально не причастный ни к институтам производства знания, ни функционированию основных институтов публичности (СМИ и т.д.)6.
Представленная открытая матрица дает также представление о том, насколько сложной является публичная интеллектуальная сфера, поскольку обозначенные здесь позиции — как по вертикальной, так и по горизонтальной оси — могут быть весьма глубоко дифференцированы, порождая очень сложную структуру. Для того чтобы приблизиться к научному объяснению особенностей существования и функционирования этой сферы, необходимо опуститься на очень низкий, высокодифференцированный тип объекта исследования: редакция отдельного журнала, постоянно действующий семинар и т.д., что предполагает иной, намного более локальный формат исследования. Поэтому результаты настоящего исследования в силу своего как институционального, так и регионального масштаба могут претендовать лишь на дескриптивный характер, в котором сочетаются, с одной стороны, некоторые типологические обобщения и, с другой стороны, дескрипции отдельных примеров, способные выступать как основания для разработки соответствующих социальных типологий и моделей.
Предложенная матричная морфологическая типология проверялась в ходе полевого исследования на предмет как дискурсивной, так и социально-фактической (на уровне самопонимания респондентов) групповой консолидированности интеллектуально-активной группы. Соответствующий исследовательский вопрос можно сформулировать также следующим образом: в каких сферах социальной активности формально-выделяемая интеллектульно-активная группа является реально социально интегрированной и активной за пределами своей профессиональной сферы и своих корпоративных лояльностей? Для решения первой задачи участникам семинаров и собеседникам по интервью предлагалось, в частности, сформулировать свое понимание как традиционного российского понятия «интеллигенция», так и понятия «интеллектуалы». Это определение предполагало введение других социальных категорий, позволяющих уточнить семантику понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы» в современном социально-ориентированном дискурсе. В качестве дополнительного вопроса предлагалось отнести себя самого к некоторой (самостоятельно определяемой) социальной группе. В совокупности эта методика позволяет определить семантику и контекстуальную специфику дискурсивного употребления данных понятий, их социально-интегрирующий потенциал.
|
